Одинокий печальный дождь отбивал дробь на крышах домов. Слабый стук капель превращался в более напористый и частый, дождь перерастал в ливень. В такой час на улицах города не было ни души. Жители огромного, залитого слезами дождя, города, таились в тёплых домах.  Маленькие дети восторженно смотрели в окна, укутавшись в тёплые одеяла. Они смотрели на дождь, как на что-то удивительное и прекрасное. Каждая капля приобретала очертания. Блестящие в лунном свете капли воды казались бриллиантами, усеявшими землю. Для кого-то это  было истиной - для самых маленьких жителей этого города. Порыв ветра уносил опавшие листья деревьев в тёмную бездну ночи.  Совершенно неожиданно вокруг стало тихо. Мёртвая пугающая тишина наступала со всех сторон, перемешиваясь с отголосками тьмы и разливаясь по засыпающей земле. И вот наконец сквозь плотную вуаль небес скользнул серебряный луч. Он настойчиво прорывался через облака и яркой стрелой устремился вниз. Откуда-то издали раздался приглушённый шум. Гром. Должно быть, это последняя гроза в этом году.
Я сидел у окна в любимом кресле и с книгой в руках, прижавшись лбом к холодному стеклу, наблюдая за медленными движениями капель дождя. Передо мной расплывалась угнетающая темнота. Я вслушивался в глухое биение своего сердца, почти не слыша его, оно будто пыталось уловить ритм капель дождя за окном, совершало редкие удары, как минутная стрелка часов отбивает последние мгновения перед началом конца. И снова эти дурацкие мысли. Отвлекаюсь на секунду, сажусь ровнее и открываю книгу на последней прочитанной странице. Читаю текст, но даже не понимаю смысл прочитанных слов - слишком погружён в себя. Наконец, закрываю книгу и откладываю её в сторону. В мыслях снова проносятся события двухдневной давности. Третий раз... Бросаю взгляд на фотографию Беллы на столе. Я так и не убрал её... Не смог бы убрать, как бы сильно не хотел этого. Но убрать нужно. Я встаю, не глядя хватаю фотографию и убираю её в стол. Не хочу даже видеть её лица. Всё, что происходило между нами целых три года, всё это было лишь обманом, наглой и жестокой ложью, игрой в любовь и обещания, которые никогда не сбудутся. Они бы и не сбылись. Да, должно быть мои родители были и правы - мы слишком разные. К чему хвататься за малейшую возможность войти, наконец, в её жизнь? Мисс МакГоэун слишком самостоятельна, чтобы интересоваться твои мнением и беспокоиться о твоих чувствах. А ты, Эдвард, идиот, который так долго верил ей. Нет... Она бы и не стала твоей женой.
В моей памяти вновь пронеслось её сияющее лицо, испуг в глазах, не смотря на широкую улыбку красивых и выразительных губ. Я смотрел на неё не открываясь, будто находясь под волшебством, следил за каждым её движением, за каждым шагом на пути ко мне. И я верил. Снова верил, хоть и видел эту картину уже в третий раз. Сейчас всё получится. Она преодолеет свой страх и будет со мной, станет моей женой, мы будем счастливы. Мы заслужили это счастье. Вот она совсем близко, в нескольких шагах. Чёрт возьми, как она красива. Тонкие руки сжимаются букет белых орхидей и вот, спустя мгновение, он падает на землю.
На этом моё воспоминание обрывается. Думать об этом я больше не хочу и не могу. Делаю глубокий вдох, набрав в грудь прохладного воздуха. Нужно сосредоточиться, набраться терпения. Мой взгляд падает на соседнюю с гостиной дверь. Кабинет... Не просто кабинет, а мой маленький мир, куда нет входа никому. Встаю  и иду туда. Снова погружаюсь в свой мир, среди высоких книжных полок и бесконечных кип документов. Всё выглядит так же, как и всегда. Сажусь за стол, достаю из верхнего ящика незаконченное кольцо и все необходимые инструменты. Я хотел подарить его Белле после свадьбы. Что ж, не судьба. Но не пропадать же такой красоте? Нужно его закончить. Включаю лампу, и перед глазами зажигается яркий свет. Нужно вставить в кольцо камни. Россыпь мелких сапфиров вокруг крупного изумруда в форме слезы. Должно получиться красиво... Узкими щипцами бегу сапфир, осторожно вставляю его в отверстие на кольце и прижимаю. Да, смотрится красиво. На её руке это кольцо смотрелось бы намного лучше. Чёрт, я снова думаю об этом. Кругом тишина, напряжённая угнетающая тишина, которая заставляет меня снова чувствовать себя одиноким. Так и есть. Я одинок и хватит скрывать это. Нужно возвращаться в Лондон. Там я начну новую жизнь, и если тому, кто смотрит на нас с небес, будет угодно, то моя новая жизнь будет удачной. Ещё один сапфир... ещё... В коридоре слышатся чьи-то тихие шаги, но я даже не обращаю на них внимания. Мне кажется. На нервной почве моя фантазия стоит иллюзии, вводит меня в заблуждение. Не отвлекаясь от своего занятия, я опускаю лампу ниже... И всё же, это занятие, создание украшений своими руками, прекрасно приводит мысли в порядок, заставляет хотя бы на несколько секунд забыть о своих проблемах.
- Чёрт! - восклицаю я, когда заострённый конец длинного узкого крючка впивается мне в палец. Прикусываю нижнюю губу. Чёртов неудачник, даже этого сделать не могу. На пару минут оставляю своё занятие в поисках салфетки среди множества предметов на столе... Какой же беспорядок, нужно срочно заняться этим.

Да где же эта чёртова салфетка? Я как сумасшедший рыскаю по столу, отбрасывая в сторону ненужные листы бумаги в поисках салфетки, ваты, да чего угодно! Ловлю себя на мысли, что смотрюсь как типичный брошенный мужчина, который в один момент перестал ориентироваться в собственном доме. Что уж скрывать, где находится аптечка и есть ли она здесь вообще я не знал никогда. Да если бы и знал, то всё равно бы не запомнил, моя память была занята паролями от банковских счетов, статьями из кодекса и парой неприятных событий из личной жизни. Наконец нахожу злосчастную салфетку, заворачиваю в неё палец, и кровь быстро останавливается. Отлично. С этой проблемой я справился. Осталось доделать кольцо и привести свои мысли в порядок - это сейчас важнее всего. Делаю глубокий вдох, замечаю в воздухе знакомый тонкий аромат, но пытливый ум снова берёт верх и ссылается на фантазию. Я снова устремляю взгляд на кольцо, беру щипцами сапфир, но тут мой маленький мир спокойствия взрывается...
Белла? Не могу поверить, что снова слышу её голос. Ещё одна иллюзия? На этот раз нет. Разум не успевает овладеть мной, и я поднимаю глаза. Она стоит передо мной. Какого... Я едва сдерживаюсь, чтобы не выругаться. Я тут же отвожу от неё взгляд,  я всё ещё не хочу видеть её лица.
- Кажется у тебя дежа вю, Эдвард - издевательски говорит мне сознание - Она снова пришла просить прощение. И ты снова её простишь, никуда не денешься. Ты же бедный герой-любовник, снова будешь играть в Ромео по её правилам и терпеть. Терпеть, терпеть, покупать шикарные платья и тщетно надеяться, что однажды она скажет тебе «да».
Эти мысли раздражали меня, я старался спрятать их за непроницаемым выражением лица, и это, кажется, мне удавалось. Не люблю показывать свои эмоции, особенно если они далеки от позитивных. Говорят, по выражению моего лица невозможно понять, о чём я думаю. Если это и правда так, то мне сейчас повезло, и Белла не могла понять, какое горькое смятение посеял во мне её приход. Зачем? Зачем ты пришла? Как много я хочу спросить, сказать ей, но не могу - боюсь, что звук её голоса пробудит во мне воспоминания о счастливых днях нашей жизни. Не хочу этого. Никаких воспоминаний, они причиняют лишь боль. Нужно собрать всю волю в кулак и быть непреклонным в своём решении. Три раза. Три! Не могу забыть эту проклятую цифру. Снова перед моими глазами возник её отдаляющийся силуэт, брошенный на землю букет и недоумение родных. Держу пари, получая третье приглашение на свадьбу, некоторые из гостей уже начали спорить и делать ставки. Я бы и сам сделал такую ставку, не будь главным героем этого мероприятия. Нет, не мероприятия! Спектакля. Происходящее уже давно стало напоминать странное представление с красивыми костюмами, романтическим сюжетом и неожиданным поворотом в конце всей сцены. Я снова смотрю на Беллу с немым вопросом  в глазах - ты хоть представляешь, что я чувствую? Навряд ли она представляла. Это же не я убегал от неё. Хотя, стоило бы разок это сделать. Я смотрел в её глаза и видел уже знакомую мне бесконечную печаль. Снова. Наверно это никогда не кончится. Белла и сама была несчастна от произошедшего, это я отчётливо видел в её взгляде. Я понимал это, старался понять. Но что делать мне? Я уже не могу принимать соболезнования от родственников и друзей, выслушивать их насмешки, читать статьи в газетах о том, что от знаменитого адвоката снова убежала невеста. Я управляю огромной компанией, но совладать с девушкой не в силах.
Она делает пару шагов вперёд. Я резко смотрю на неё, выстраивая взглядом условную границу, за которую ей нельзя заступать. Теперь нельзя. Белла, будто поняв мою немую просьбу, останавливается. Наконец, я снова опускаю глаза и продолжаю своё занятие - пытаюсь вставить в отверстие маленький сапфир. Тем временем снова раздаётся её голос. Закрываю глаза. Не могу его слушать спокойно, он заставляет моё сердце биться быстрее. Она сожалеет. Как мило! На моём лице появляется едва заметная горькая улыбка, скорее насмешка. Как привычно слышать от неё эту фразу.
- Знала бы ты как мне жаль, Белла - думаю я и едва сдерживаюсь, что не сорваться на неё криком. Два дня она не давала о себе знать, молчала, не подходила к телефону. Я уже начинал задумываться над тем, что она больше никогда не вернётся в мою жизнь. Ошибался. Она всегда возвращается. Если сейчас я снова позволю ей сделать это, наши страдания продолжатся. Следующая её фраза повергла меня в шок. Я снова старался не показывать его, и мне даже это удавалось, но мои руки замерли, держа навесу сапфир. Впервые я услышал от неё слово «конец». Я и сам думал об этом, часто произносил его в мыслях, но даже подумать не мог, что услышав его от неё, сердце сожмётся в груди. Наверно она права. Нам просто не суждено быть вместе. Она не может бороться со страхом, а я не могу терпеть эту боль. В кабинете вновь повисла тишина. В эту секунду  я понял, что мне уже не больно слышать это. Знаете ли вы это чувство? Ты достигаешь максимальной болевой точки, и в какой-то момент перестаёшь что-либо чувствовать. Это болевой шок. Ты будто взлетаешь так высоко, что можешь коснуться звёзд рукой, как вдруг твоя мечта обрывается как нить, и ты летишь с немыслимой скоростью вниз. Ещё секунда, и ты ударяешься об острые скалы и замираешь насовсем. До твоего конца осталась всего секунда, миг. Тебя можно только поздравить - в этот миг ты понимаешь, что тебе уже не больно. Боль съела тебя изнутри, ты стал одной болевой точкой, не способной что-либо воспринимать.
Я смотрю на неё. Мой взгляд скользит по её волосам, по лицу, губам, спускается на плечи, касается рук. Она так близко и так далеко. Во мне с новой силой разгорается гнев. Я наконец делаю ещё один глубокий вдох и на одной холодной интонации говорю ей:
- Это всё, что ты хотела сказать?
- А теперь уходи! - добавляет мой разум, перебив голос сердца, который едва слышно проговорил лишь одно слово - останься.

- Не смотри на неё - неустанно твердит мне разум - Пусть уходит. Навсегда.
Вслушиваюсь в её слова, крепко сжимаю кулак, чтобы контролировать эмоции и не сорваться на неё. Больше не могу этого слышать. Неужели так и происходит, когда два человека расстаются? Один приходит к другому, чтобы забрать свои вещи, будто бы этого достаточно, чтобы начать новую жизнь, избавиться от воспоминаний и той боли, что невыносимо крепко сжимает сердце. Перед моими глазами возникла её рука, медленно опустила ключи на поверхность стола. Я смотрю на неё, на сияющее кольцо на её длинном пальчике, вспоминаю день, когда надел его... Наша помолвка. Этот день был счастливейшим в моей жизни. Помню её блестящие от счастья глаза, глубокие как океан, в которые я так любил смотреть, будто они отражали всю мою жизнь, мою душу, мои мысли. Такое бывает, как мне сказал как-то отец, когда два созданных друг для друга человека находят свою половинку  в огромном мире. Старый лирик. Знал бы он, как всё это сложно. Я смотрю на её руку, длинные пальчики, тонкое запястье, моя память предательски возвращает меня всего на два дня назад. Как мы тогда были счастливы... Я задумываюсь, спрашиваю себя, стоило ли вообще заставлять её выходить замуж, переживать всё это. Начинаю чувствовать себя гадко, отвожу взгляд от её руки и поджимаю губы. Слышу её мягкие  шаги, краем глаза вижу, как медленно она отдаляется. Не поднимая головы, от потока резкой внутренней боли я закрываю глаза. Как часто мне приходилось видеть эту картину... И вот снова - она уходит. Внутри меня постепенно начинал рождаться страх, что однажды я не смогу остановить её, даже если очень захочу. Ей просто надоест. Она поймёт, что не в состоянии дать мне то, что я прошу, и решит начать всё сначала, но уже с другим. Не хочу даже думать о том, что будет тогда.
Делаю глубокий вдох, стараюсь привести сердечный ритм в норму. И вновь угнетающая тишина опускается откуда-то сверху и давит на меня. Я продолжаю свою работу, вставляю последний сапфир в кольцо и крепко зажимаю камни. Теперь всё готово. Крупная изумрудная слеза в россыпи блестящих сапфиров... Изысканное и прекрасное украшение. Откладываю кольцо в сторону, неторопливо собираю рабочие инструменты и убираю их в верхний ящик стола. Вот и всё... Снова смотрю на кольцо, представляю, как прекрасно оно бы смотрелось на её пальчике. Бегу его и встаю, полный, откуда не возьмись появившейся, решимости.  Я и сам ещё не знаю, куда иду и что хочу сделать. Просто иду, поднимаюсь по длинной лестнице  из красного дерева, вслушиваюсь в скрип ступенек под ногами. Впереди длинный широкий коридор, как во всех  домах английского стиля, а на его конце наша... моя спальня. Да, моя. Теперь моя. Направляюсь туда. В тишине звук моих шагов приобретает резкость и отчётливость.  Я останавливаюсь у двери, тихо  толкнув её рукой. Всё та же комната: приглушённый свет, пастельные бежевые тона, аккуратно заправленная постель, высокие шкафы, зеркало… Ничего так и не изменилось. У кровати, обхватив колени руками, сидит она, моя Белла, моя сбежавшая невеста. Я замираю, не могу сделать шаг вперёд и ворваться в её печальный маленький мир. Моя душа переворачивается, сердце бешено колотится в груди, будто хочет выскочить из неё. Я снова поджимаю губы и хмурюсь, глядя на ней то с тоской, то с недоумением – не могу понять сам себя, не могу выносить её слёз. Хочется подойти к ней, крепко-крепко обнять и не отпускать никогда. Но я стою как вкопанный, чувствую себя редкой сволочью и понимаю, что во всём произошедшем виноват я один. Я же знал, какой страх внушает ей одна мысль о браке. Неудачный опыт родителей, несчастная любовь подруги, любовный роман – получить этот страх она могла где угодно. А я снова и снова заставлял её встречаться с этим страхом лицом к лицу, надеясь, что однажды она сможет его преодолеть  ради себя, ради меня, ради нас. Только сейчас я понимаю, как был не прав. Да и разве это важно? Миллионы пар живут вместе вне брака, не регистрируя свои отношения, без штампа в паспорте, вполне счастливо. Дурацкое английское воспитание. Всё должно быть официально и по закону. Наконец, она замечает меня, вздрагивает  и начинает поспешно сваливать свои вещи в коробку. Я молча наблюдаю за каждым её движением, не могу сдержать улыбку, когда её коробка падает на пол и все «такие нужные вещи» оказываются повсюду. Дрожащими руками она снова собирает их, запихивает в коробку и вот, наконец, встаёт.  Я, не отрываясь, смотрю на неё, знаю, что уже не смогу её отпустить. Моя Белла всегда будет со мной. Хочу ей сказать это, делаю глубокий вдох, но не успеваю – её голос прерывает меня.  Она начинает говорить, а я как заворожённый слушаю её, будто в один миг лишился дара речи.  Хмурюсь, когда она начинает говорить о разнице «сословий», отворачиваюсь, состроив недовольную гримасу на лице. Я знаю, что моя мать не довольна таким течением обстоятельств, но, тем не менее, в мою личную жизнь она упорно старается не лезть.  А что касается отца, так ему вообще всё равно. Он даже помогал мне выбирать костюм на свадьбу. Хочу остановить её, развеять этот миф о ненависти моих родителей, но не могу, слушаю её голос и жду, сам не знаю чего. Белла снимает кольцо, протягивает мне. Я смотрю то в её глаза, то на блестящий перстень на её ладони.  Наконец её голос потухает…
- Значит, - спустя пару секунд, которые показались мне целой вечностью, говорю я  - Ты твёрдо решила уйти? Бросить меня, да?
Не даю ей возможности ответить, хватаю эту чёртову коробку и со всей силы бросаю её в сторону.  Она с грохотом ударяется об стену и падает. Осторожно беру кольцо с её ладони и медленно надеваю обратно на её пальчик.
- Оно твоё… – замолкаю на пару секунд, а потом решительно говорю – Не уходи, Белла.
Снова не дожидаюсь её реплики, делаю шаг вперёд и оказываюсь совсем близко, чувствую её горячее дыхание на своих губах. Мягко притягиваю её к себе, целую в лоб и крепко обнимаю. Я никогда не научусь прощаться с ней, не смогу оторваться от этого личика, этих глаз и губ. Никогда не смогу отпустить её…
- Сегодня останешься здесь – снова говорю я и через пару секунд добавляю – Я люблю тебя, Белла…

Miles Davis – It Never Entered My Mind
- Слушай, Белла - выдавливаю я, когда она крепко сжимает меня в объятьях - Ты же меня сломаешь!
Наконец, она ослабляет хватку, и я улыбаюсь ей. На душе становится спокойно, где-то в области груди возникает необычное, но тёплое и приятное чувство завершённости. Это ощущение мне знакомо, его не с чем не спутать. Как затишье и полный штиль после разрушительной бури, успокоение и свобода от собственных плохих мыслей, от тоски и печали. Удивительное состояние... Мысли приобретают лёгкость, становятся легче воздуха, парят где-то в вышине и летят навстречу неизвестности. Будь, что будет. Мне уже давно нужно было перестать стоить долгосрочные планы, ни к чему хорошему они не приводят. Всё то же консервативно английское воспитание "в лучших традициях королевской семьи", как сказала бы мама, не даёт мне жить спокойно. Нужно менять свой образ жизни, и начать стоит со взглядов на мир. Да... Это будет верно. Если мы хотим что-то изменить, то должны начать с себя и сделать это вместе.
Я снова улыбнулся, должно быть, впервые за прошедшие два дня. Только сейчас понимаю, как она была мне нужна. Нежно целую её, чувствую такой знакомый и любимый вкус её губ, крепко обнимаю её за талию, и понимаю, что никогда и не за что не смогу выпустить её из своих объятий. Касаюсь ладонью её влажной от потока горячих слёз щеки. Меньше всего на свете хочу, чтобы ей было больно, чтобы слёзы текли по её щекам как сейчас.
- Эдвард  Рочестер, - оторвавшись от моих губ, проговорила она - Я безумно люблю тебя! Я стану твоей женой, обещаю... Просто свяжи меня и надень кольцо, хоть я и буду кричать.
- Мне безумно нравится эта идея - говорю я, крепко обнимая её за талию, проводя ладонью по изгибу её спины и невольно заостряя взгляд на её чувственных губах. Отчётливо представляю себе такую «свадьбу», где невеста связана, а жених пытается насильно надеть ей кольцо. Хм, а в этом что-то есть. Я бы с превеликим удовольствием связал Беллу, и ещё с большей охотой отшлёпал её за её крайне дерзкий поступок. Плохая девочка обязательно должна понести заслуженное наказание. Но не сейчас. Стоит зафиксировать эту прекрасную мысль у себя в голове.
Начинаю думать о ресторане, в который можно отправиться. В голову приходит лишь Prado, но он на другом конце города. Не хочу тратить понапрасну ни минуты. Я слишком скучал по Белле.
- Можно заказать еду по телефону, не хочу отрываться от тебя
Я улыбаюсь, довольный своей идеей. Сервис Prado работает как часы, и часа не пройдёт  с момента звонка, как на пороге появится курьер с заказом. К тому же, я был частым клиентом этого заведения. До недавних пор... Я снова улыбаюсь, звонко смеюсь на всю комнату, когда Белла оказывается у меня спине. Какая же она необыкновенная. Порой ведёт себя как настоящий ребёнок, такая искренняя и беззаботная, что я порой всерьёз завидую ей. Я так не умею. Постоянно придумываю себе что-то, усложняю, решаю, расхлёбываю чужие проблемы и гордо называю это профессиональным успехом. А может стоит устроить себе незапланированный выходной? Точно. Утром напишу на почту секретарю и скажу, что не приеду. Оставлю хотя бы на день все свои бесконечные дела. Можно подумать, если я явлюсь в офис в привычные мне семь утра, моих дел станет меньше. Ох, мисс МакГоуэн, вы совсем свели меня с ума... Я готов даже оставить работу, чтобы побыть хотя бы несколько часов с вами. Так и не далеко от банкротства, но меня это почему-то не волнует.
- Все будет по-другому, - вновь слышу её мягкий голос. Обожаю его - Я обещаю, но не торопи меня... Умоляю, дай мне время,  я должна подумать
- Я думай об этом - я прерываю её  - Сегодня не о чём не думай. Я многое понял за эти два дня. И самое главное - то, что я вёл себя очень не правильно - чёрт, как же тяжело говорить о своих ошибках! - Я не должен был заставлять тебя. Хотя, признаюсь честно, я очень хочу, чтобы ты стала моей женой.
Поворачиваю голову и смотрю в её глаза. Печальной улыбаюсь, уговаривая себя поверить в правильность своих слов. Не нужно заставлять её. Надо наконец забыть о своих глупых желаниях и дать ей возможность решить всё самой. Снова чувствую едва ощутимую волну грусти. Прерываю её и вновь улыбаюсь, отгоняя прочь дурные мысли. Выбираюсь из крепких объятий и ищу взглядом телефон. Ах да, я оставил его в гостиной. Становлюсь рассеянным и несобранным, непростительно для адвоката.
- Я пойду вниз, позвоню в ресторан и сделаю заказ. А ты переоденься, детка... - касаюсь подбородка Беллы кончиками пальцев и целую её в губы - Ты же помнишь, где висят мои рубашки?
Не дожидаюсь ответа, снова целую её сочные губы, слегка прикусываю её нижнюю губу и отрываюсь от неё. Больше ничего не говорю, с загадочной улыбкой направляюсь к двери и скрываюсь в тёмном коридоре. Сейчас я чувствую себя абсолютно счастливым. Да, я счастлив... Улыбка не сходит с моего лица. Я спускаюсь в гостиную, беру телефон и набираю давно выученный наизусть номер. Я уже знаю, что заказать, предпочтения Беллы сидят в моей голове так же прочно, как и мои собственные. Быстро дозваниваюсь, слышу в трубке приветливый голос менеджера, и как он умудрился сразу узнать меня? Кажется, репутация снова меня опередила. Делаю заказ, пару секунд размышляю над выбором вина и, наконец, прощаюсь с учтивым менеджером, пожелав ему приятного вечера. Позади слышу мягкие шаги. Улыбка сама появляется на моём лице.
- У нас целый час свободного времени... - говорю я, прикусив нижнюю губу, и оборачиваюсь.

Feist - Fire In The Water
Я никогда не видел  и не чувствовал ничего подобного. Один лишь вид этой удивительной девушки порождал во мне целую бурю эмоций и тайных желаний. Я смотрю на неё всё тем же заворожённым взглядом, в потемневших от волнения глазах играет отражение языков пламени, что тихо потрескивает в камине. Чувствую тонкий аромат вишни, исходящий от её ещё тёплого и влажного тела. Он, смешавшись с её естественным и таким пленительным запахом, будоражил моё создание, заполнял изнутри тёплой волной возбуждения. Она мягко опустилась на мои колени. Она потрясающе смотрится в этой рубашке. Я рассматриваю её, и поджимаю губы, когда мой пытливый взгляд касается очертаний её груди. Я чувствую непреодолимое желание взять её прямо сейчас, но держу себя в руках. Обхватываю одной рукой её талию, другой убираю прядь мокрых волос  с её личика и не могу оторвать от неё свой взгляд. Кажется, я не видел её целую вечность, не чувствовал её тепла и аромата, не слышал звука её голоса, ласкающего слух. Рассматривая каждую чёрточку её красивого лица, я касался её кожи, осторожно, испытывая где-то глубоко-глубоко внутри страх, что всё происходящее лишь иллюзия, и будь я немного решительнее, она исчезнет. Испарится в воздухе, будто её и не было. Я проснусь в своей спальне, лёжа на своей половине постели и по привычке протянув руку к другой половине. И я буду один. Как эти два дня. Целую её в щёку, вновь чувствую на губах вкус её кожи и понимаю, что всё это не сон. Улыбаюсь, напоминаю себе довольного ребёнка, который впервые узнал, что такое осуществление мечты.
- Знаешь, будет честно, если ты сам придумаешь, что мы будем делать, - будто читая мои мысли, говорит Белла - ведь я провинилась, ох как провинилась! Я осознаю это, так что можете меня наказать, можете помиловать. Я вся Ваша... Навеки...
Мне безумно нравится ход её мыслей, он полностью совпадает с моим, и от одного лишь осознания этого приятного факта, я чувствую новую волну возбуждения.
-  Мне придётся – медленно и тихо говорю я, всё так же осторожно проводя кончиками пальцев по её нежной щёчке – строго наказать тебя.
Снова тянусь к её губам и целую их. Нежный и невинный поцелуй наполняется страстью.  Жар её сладкого ротика медленно и мучительно сводит меня с ума. Моя ладонь спускается с её щеки на шею, скользит к груди, и я быстро расстёгиваю верхнюю пуговицу рубашки, затем ещё одну. Кусаю её нижнюю губу и, наконец, отрываюсь.
- Теперь наказание – резко изменившимся серьёзным и холодным тоном говорю я, прожигая Беллу взглядом – Мне уже давно нужно было отшлёпать вас, мисс МакГоуэн.
Больше ничего не говоря, бросаю на неё взгляд, но в ту же секунду отвожу его. Мои губы пылают в желании прикоснуться к её коже, но я подавляю его желание, проявляю болезненное терпение, думая о том, какое удовольствие принесёт нам обоим исполнение этих маленьких страстных желаний. Уверен, Белла полностью разделала их. Беру большую мягкую подушку и кладу её рядом с собой, указываю на неё взглядом и помогаю Белле устроиться на своих коленях, лечь на них вниз животом, предоставив мне свою прекрасную попку для заслуженного наказания. Я не шутил, говоря, что собираюсь её отшлёпать. Впрочем, я и раньше делал это, но на этот раз я серьёзно рассержен и вовсе не собираюсь оставлять её без того, что она заслужила. Меня немного расстраивает мысль, что я слишком затянул с этой идеей. Нужно было явиться к ней домой в тот же вечер, когда она убежала со свадьбы и выпороть её. Жаль, что моя голова была забита совсем другими мыслями. Зато сейчас я имею полную возможность возместить всё.
- И что же мне с тобой делать, Белла… - медленно и отчётливо проговорив её имя, говорю я и, подняв вверх нижний край рубашки, провожу ладонью по гладкой и приятной на ощупь ткани её трусиков. Моё дыхание учащается. Касаюсь горячей от возбуждения ладонью её спины. По прежнему чувствую яркий и сладкий запах вишни, склоняюсь над ней и целую её спину, выстраивая дорожку из мелких горячих поцелуев  от её лопаток до ягодиц. Снова отрываюсь и настойчивым движением руки стягиваю с неё трусики и бросаю их в соседнее кресло на аккуратно сложенный плед. Как всё же прекрасно это тело. Провожу ладонями по её ягодицам, и моё возбуждение возрастает с каждой секундой, дыхание сбивается, и сердце начинает биться сильнее. Сильно закусываю нижнюю губу, набираю в грудь наполненного её ароматом воздуха, и в следующую секунду раздаётся резкий шлепок. Вслед за ним ещё один. Контролирую силу, но едва ли сдерживаю себя. Бью ещё раз, ещё… Замираю на пару секунд, слушая звуки её голоса, затем снова шлёпаю её. Меня охватывает страсть, огненные волны разносят по венам потоки острого и неконтролируемого возбуждения. Снова останавливаюсь, медленно раздвигаю её стройные длинные ножки и погружаю в неё палец. Снова с силой закусываю нижнюю губу, чувствую лёгкую боль, и начинаю медленные круговые движения, постепенно ускоряю их ритм и cнова резко шлёпаю её свободной рукой, значительно слабее, чем предыдущие удары. Безумно хочу её губы, её саму, но не поддаюсь этому соблазну, ведь это наказание ещё не закончилось…

Напряжение и томительное ожидание поглощают меня с каждым мгновением и с каждым сорвавшимся с любимых губ стоном. Склоняюсь  и касаюсь губами спины Беллы. Не могу найти силы, чтобы оторваться от неё, покрываю поцелуями её спину и медленно ввожу в неё ещё один палец. Делаю несколько глубоких движений,  и слабо кусаю её, ощущая  её удовольствие и новую волну сильного неконтролируемого возбуждения. Теряю последние частицы терпения, оно будто лопается как воздушный шар, подлетевший слишком близко к солнцу. Эта удивительная девушка пробуждает во мне необузданное пламя, которое сжигает меня изнутри,  в моей голове открываются самые потаённые мысли и жаркие образы. Мягко глажу её ягодицы, прикасаюсь к ним короткими поцелуями и, наконец, отстраняюсь. Никогда не испытывал такой бури эмоций... Смотрю сквозь опущенные ресницы на очертания её стройного и желанного тела , и моих губ касается едва заметная улыбка. Помогаю ей встать, с жаром целую её губы, о которых я так мечтал в последние несколько минут, казавшиеся вечностью, касаюсь языком её горячего языка и издаю сдавленный стон, когда тонкая нить терпения натягивается до предела. Наконец, срываю с неё рубашку, слышу как трещит шелковистая ткань, и отбрасываю её в сторону. Теперь она полностью обнажена...
Замираю ненадолго, глажу её стройные ножки и окидываю взглядом её потрясающее тело. Не могу смотреть на неё не восхищаясь, не затаив дыхания от охватившего меня восторга. Прекрасное тело, без единого изъяна, будто созданное греческим божеством из морской пены, настолько идеальное, что от него невозможно оторвать взгляда. Расстёгиваю пуговицу на брюках, хочу скорее избавиться от них. Легко касаюсь её губ в коротком поцелуе и с улыбкой отстраняюсь. Встаю с мягкого дивана, одного из наших излюбленных мест для страстных наслаждений друг другом, и делаю шаг назад. Снова окидываю её взглядом... Как же она прекрасна.
А я ведь ещё помню её три года назад, когда мы только-только познакомились. Юная, чистая, с отрытой улыбкой и бескорыстными глубокими глазами... Помню её интонацию при нашем первом разговоре, она вела себя так непринуждённо, но в то же время с детской непосредственностью. Забавно... Будто эта девушка с красивым именем Белла появилась в моей жизни только вчера, а на самом деле прошло уже три года. Целых три года уже у нас за плечами, немалый срок... И как мы не убили друг друга за это время? Такие разные, с разным воспитанием,  с разными взглядами на мир и жизнь. Какая-то невидимая сила притягивала меня к ней и не собиралась отпускать, не смотря не на что. Она порождала во мне то, о существовании чего я и сам не подозревал. Удивительна. Моя особенная. Не такая как все. Только моя и ничья другая Белла. Не жалею ни о чём, не о её побегах, не о своих переживаний. Всё это стоило того счастья, что я испытываю сейчас. Мысли снова смешиваются в безразборную массу. Ощущаю острую потребность в ней, жажду тепла, исходящего от её  тела. Медленно расстёгиваю молнию на брюках, сажусь рядом с ней и кладу ладонь на её шею, слегка сжав пальцы, и притянув её личико ближе.
- Люблю тебя - тихо шепчу возле её влажных горячих губ, борюсь с желанием поцеловать их, но всё же поддаюсь искушению. Избавляюсь, наконец, от брюк, отпихиваю их ногой. Его одно мгновение и я полностью одножён, сгорая от желания взять её прямо сейчас. Раздвигаю её ножки, оказываю между них, страстно целую её шею, ощущая каждой клеткой тела её томительное напряжение. Спускаюсь её на грудь и снова издаю сдавленный стон, обожаю вкус её кожи. Одной ладонью сжимаю её грудь, другую покрываю поцелуями. Останавливаюсь и медленно вхожу в неё, чувствую резкий поток жара во всём теле. Начинаю медленные глубокие движения, каждой частицей себя ощущаю её желание и её тепло. Ускоряю темп, двигаюсь быстро и резко, тяжело дыша, целую её щёку.
- Белла... - выдыхаю я, целую её в висок и с новой силой вторгаюсь в неё резким толчком. Ощущаю нарастающую пульсацию внизу живота, замедляю движения, чтобы растянуть своё и её удовольствие. Сжимаю ладонями её бёдра, прелестные ножки обнимаю меня, она выгибается мне навстречу и я вновь ускоряю свой ритм.

Кровь ликует в моих жилах, в ушах громко стучит пульс, сливаясь с шумом нашего горячего дыхания. Я ускоряю темп, чувствуя сладкую близость её удовольствия, издаю глухой стон, замираю на мгновение и с новой силой вторгаюсь в неё. Если бы время могло остановиться. Меня пронзает страсть, похоть, я не могу насытиться её телом, сжимаю её длинные, ещё влажные после душа, волосы и вдыхаю пленительный аромат, исходящий от её кожи. Всем телом ощущаю её дрожь, её громкие стоны пронзают таинственную тишину наступающих со всех сторон сумерек. За окном почти темно. Дневной свет стремительно гаснет, уступая ненадолго своё место темноте. Моё любимое время суток... Как всё же изменились мои вкусы за эти три года. Подозреваю, что всё это влияние Беллы, моей непослушной девочки, которая сводит меня с ума. Нежно прикусываю её нижнюю губку, и меня накрывает волна беспредельного удовольствия. Её острые ноготки впиваются в мою спину. Я ощущаю лёгкое возбуждающее покалывание, едва ощутимый оттенок боли, которая мгновенно растворяется во мне, оставляя приятное послевкусие удовольствия. Не могу привести дыхание в норму, жадно хватаю воздух, он мгновенно наполняет мою грудь и в ту же секунду исчезает, обдавая меня жаром. Сгораю от той палитры чувств, что испытываю сейчас, но хочу больше, ещё больше, я ещё не готов оторваться от неё...
Будто услышав мою молчаливую просьбу, она берёт инициативу в свои нежные ручки. Выдавливаю из себя нечто похожее на улыбку. Кажется, все эмоции покинули меня, растворившись в страсти.
- Хорошая девочка - выговариваю я, безмолвно подчиняясь её действиям, и ложусь на спину. Её смелость заводит меня, я не отрываясь смотрю на соблазнительные формы её тела. Божественная фигура. Разбросанные по плечам шелковистые волосы, эти полные страсти глаза, влажные от поцелуев губы... Провожу ладонями по её животу, мягко сжимаю её грудь и прикрываю глаза. Вновь ощущаю её тепло, с моих губ срывается стон и, она начинает свои движения. Поддаюсь ей, кладу ладони на её бедра и помогаю двигаться быстрее. Всё расплывается перед глазами, будто на свежий холст невидимая рука брызнула водой, все краски смешались и рассеклись по бумажной поверхности. Закрываю глаза, наслаждаясь острыми прекрасными ощущениями. Обожаю её такой, властной, горячей, уверенной в себе и такой сексуальной. Улавливаю ритм её движений, двигаюсь ей навстречу, ощущая уже знакомую пульсацию во всём деле, лёгкую дрожь в предвкушении долгожданной вершины. Приподнимаюсь, обхватываю её руками, совершаю несколько грубых, необузданных толчков и, наконец, со сдавленным стоном кончаю. Удивительное чувство... Целую её волосы, чувствуя как она ослабевает в моих руках.
- Белла - выдыхаю я её имя и целую её - Мне так хорошо с тобой...
По всему телу, от головы до ног, медленно разливается тепло. Не с чем не сравнимые ощущения. Улыбаюсь, полный счастья и безмятежности. В глазах всё ещё мерцают искры, кажется, я готов продолжать снова и снова, наслаждаться ей без устали. Я слишком скучал по ней и по её прекрасному телу. Внимательно смотрю на неё, всматриваюсь в каждую чёрточку её лица и не могу скрыть своего восхищения. Эти глаза свели меня с ума... Протягиваю руку к креслу и тяну на край лежащей на нём рубашки. Набрасываю её на плечи Беллы и легко касаюсь её губ.
- Сладкая - шепчу, легко улыбнувшись - Не хочу отрываться от тебя... Завтра останусь с тобой. Я слишком хочу вас, мисс МакГоэун, чтобы ехать на работу.
По моему взгляду всё ясно без слов. Если бы я мог, то не вылезал бы из постели весь день. Но завтра я планировал куда более весёлое времяпровождение. Не могу собрать мысли и задуматься над этим. Улыбаюсь и снова целую её. Мы так мало времени проводим вместе. А может мне просто кажется, ведь мне всегда её мало. Хотя в том, как она звонит мне в офис, когда  я за серьёзной работой, и говорит разные милые вещи, что-то есть. Так же как и в том, что я уже какой раз заканчиваю свою работу раньше, чтобы поехать к ней и сделать ей сюрприз.  И почему мы только не живём вместе? Ах да, она же испытывает неловкость, считает себя чуть ли не моей содержанкой. Глупышка. Хочу серьёзно поговорить с ней хотя бы о переезде. Но не сейчас. Сегодня, этим вечером и предстоящей ночью, моя голова будет забита совсем другим. Тянусь за своими брюками и натягиваю их. Вот-вот приедет курьер из ресторана. Чувствую жуткий голод... И всё таки секс забирает много сил. Не успеваю и вспомнить о курьере, как в холле раздаётся звонок.
- Наш ужин - улыбаюсь я, набрасывая на себя рубашку. Спешу к входной двери, улыбка не покидает моё лицо, а мой потрёпанный вид, кажется, полностью выдаёт то, чем я только что занимался. Но мне плевать. Распахиваю дверь. На пороге стоит худощавый молодой человек в фирменной форме и со свёртком в руках. Окидывает меня тяжёлым взглядом  с ног до головы. Обычно меня жутко бесит, когда меня рассматривают, но сейчас я даже не думаю об этом - сам понимаю, что выгляжу, мягко говоря, странно. Продолжаю улыбаться, протягиваю ему наличные и расписываюсь в квитанции. Прощаюсь всё той же добродушной улыбкой. Для себя подмечаю, что нужно чаще улыбаться посторонним, это чертовски поднимает настроение. Закрываю дверь и направляюсь  в гостиную.
- Отбросим нормы этикета и поедим здесь!
Ставлю свёрток с доставленными блюдами на стол. Не могу не бросить взгляд на Беллу. Чёрт, как же она возбуждает меня. Чувствую как жар хлынул к лицу и отворачиваюсь, скрывая смех, направляюсь на кухню за тарелками и столовыми приборами. Не хочу создавать официальную обстановку. Проводя вечера с Беллой я могу забывать о своём вычурном воспитании, обожаю сидеть с ней перед телевизором с коробкой пиццы на коленях или с попкорном. Я обо всём на свете забываю с этой удивительной девушкой, чувствую себя обычным человеком, которому не чужды все эти маленькие и милые радости жизни, а не миллионером со старой английской фамилией.
Достаю с полки тарелки и столовые приборы. На полу пути из кухни вспоминаю, что забыл бокалы для вина. Возвращаюсь, зажимаю тарелки подбородком и тянусь за бокалами. Должно быть, смешное зрелище. Специально не зову Беллу помочь, хочу хотя бы с этим справиться самостоятельно. И мне кажется удаётся. Отличная работа, Эд! Теперь я направляюсь в гостиную со всем необходимым. Ставлю на стол тарелки, приборы и бокалы.
- Заказал то, что ты любишь, детка. Тебе нужно хорошенько подкрепиться.
Знаю, как Белла относится к моей вечной тяге накормить её, но  иначе не могу. И сам не понимаю, откуда у меня это...

Эдвард, Эдвард... Ох уж эта твоя вечная проблема - вбивать себе в голову, что ты вправе что-то за кого-то решать. Что ж, гены всё же играют свою роль даже в этом. Как бы ты не старался избавиться от звания единственного наследника вашего старинного английского рода, а всё равно не сможешь, ибо аристократическая самоуверенность, как  ты любишь её называть, даёт  о себе знать. Как раз в этот момент  ты вспоминаешь о доме, внушительных размеров особняке в предместье Лондона. Ты называешь это строе строение, которое за отсутствием жителей и наследников непременно переделали в музей, домой или особняком, хотя твои родители зовут его поместьем, а на картах окрестностей Лондона оно обозначено как графство с не выговариваемым для тебя названием и замком среди густых дубрав. Среди устаревших слов и выражений ты способен различить лишь свою фамилию и имя одного из предков.
И почему в последние годы, когда кто-либо, узнав мою фамилию, начинает припоминать достаточно знаменитый английский род, я чувствую себя настолько неловко? Демократия в Великобритании принесла с собой множество суеверий и предрассудков. Принадлежать к роду старых английских политиков, оказывающих непосредственное влияние на политику государства, стало не просто постыдно (разумеется, сейчас все одержимы идеей всеобщего равенства!), но и просто не модно. Истории успеха выходцев из низших слоёв общества куда более увлекательнее, чем рассказы о представителях знаменитых и богатых семей, достойно продолжающих дело своих предков. Более, чем уверен, в Лондоне моя деятельность не привлекала бы никакого внимания на фоне успешных людей «из народа». Ещё в юности я начал замечать, что приверженность семейным традициям и сохранение своих корней крайне невыгодное и даже обсуждаемое обществом дело. Поэтому, когда разговор заходил о моём происхождении, я предпочитал менять тему или вовсе отмалчиваться. Но отец, кстати говоря, был прав - менталитет богача даже в современных условиям чем-то да отличается от менталитета человека, в чьих жилах течёт не знатная кровь. Терпеть не могу эти рассуждения, но с возрастом часто думаю о них. Может быть, поэтому я и стал адвокатом, представителем интересов закона, чтобы доказать в первую очередь самому себе, что перед законом и государством равным все: и бездомные, и владельцы целых замков где-нибудь под столицей. Вот же чёрт! Ловлю себя на мысли,  что становлюсь слишком властным и поджимаю губы. Так и есть. Это ощущение того, что все вокруг должны подчиняться и исполнять мои приказания, если их можно таковыми назвать, именно оттуда - от самых корней. Не отдавая себе в этом отчёт, но я всегда забираю инициативу в свои руки, решаю, руковожу, и что самое главное - даже не спрашиваю чужого мнения. И с чего я решил, что в планы Беллы на завтрашний день входит проведения целого дня со мной? Мелочь, но она напомнила мне об этой неприятной властной черте моего характера. У неё работа, босс, которого у меня к счастью или к сожалению нет, эта хренова академия искусств, или как она там называется... Идея провести день вместе отпала сама собой. Главное не показать своего расстройства. Опускаю потемневшие глаза, смотрю на тарелку и расковыриваю содержимое вилкой. Аппетита как не бывало. Ненавижу, когда рушатся мои планы.
- Я подыщу тебе подходящего психоаналитика - говорю серьёзно, с нотками прохлады в резко изменившемся тоне. Совсем забыл, что почти каждая фраза начинающаяся со слов «я подыщу», «я куплю» или «я договорюсь» вызывает у Беллы комплекс содержанки. Не понимаю, как ей удаётся спустя три года делить что-то на «моё» и «твоё», но не акцентирую на этом внимание. Проблем и так хватает. Мысленно пробегаю по списку знакомых психологов, кажется, я уже имею некоторые соображения на этот счёт. Завтра отдам распоряжение Софие, моей новой секретарше, заняться этим. Или же займусь всем необходимым сам. Всё равно настроения погружаться в работу у меня нет, и к завтрашнему дню оно навряд ли появится. Стараюсь не думать об этом. Делаю глоток вина, отодвигаю в сторону тарелку и всё же мысленно срываюсь, натянув на лицо улыбку:
- Извини, что предложил, не подумав. Никак не могу привыкнуть к твоей такой важной работе. Наверно, это трагедия, если завтра какая-нибудь картина не попадёт во время в музей. Уговаривать тебя я не собираюсь.
Последняя фраза звучит с какой-то непонятной мне гордостью. Наверно и она взялась из генов - второй раз я никогда ничего не прошу, не предлагаю и не повторяю. Ну разве что эту любимую мной фразу «Выходи за меня замуж», но и от этой привычки я хочу избавиться. Снова начинаю ковырять вилкой в тарелке, пока не откладываю её и не встаю. Чувствую острую необходимость побыть одному. Если дам волю своему гневу сейчас, то он рискует обрушиться на Беллу, а  мы всего пару часов назад помирились. Ничего не говорю. Решительно направляюсь к кабинету и закрываю дверь. Надеюсь этот молчаливый, но напряжённый жест в полной мере объяснил ей причину моего поведения. Включаю свет в кабинете и отхожу к окну, у которого стоит большой чёрный рояль. Это место, тёмные своды просторного кабинета и смешной с ним библиотеки, напоминают мне о доме, где я вырос, и эта ностальгия значительно успокаивает меня. Совсем как в детстве, когда я убегал  в кабинет отца, садился на широкий подоконник и закрывался от внешнего мира плотными шторами из тёмно-красного атласа, с бархатной тесьмой по краям. С одной стороны меня защищало стекло от непогоды, с другой стороны шторы от посторонних глаз. Смотрю в окно за наступлением темноты и злюсь. Ужасный эгоист и диктатор - вот кого, я себе напоминаю. Но в то же время ужасно злюсь. Чёрт, мы не виделись два дня. Мало того - провели эти два проклятых дня в тоске по друг другу, а теперь, когда мы помирились и обрели долгожданный покой, она не может найти времени, чтобы побыть со мной. Ах да работа... Горы рухляди с пометкой «историческая ценность», пыльные картины, книги, всякое барахло, которое должно попасть в музей - это безумно важно. Хочу отвлечься... Бросаю взгляд на рабочий стол. Направляюсь к нему и опускаюсь в мягкое кожаное кресло. Осматриваю стопки документов и бумаг и достаю одну из папок. Раскрываю её и быстро начинаю просматривать находящиеся в ней документы. Можно подумать, мне они интересны... Мне всего лишь нужно заняться хотя бы чем-то.

Не знаю сколько времени я простоял вот так, глядя пустым взглядом в окно. Может быть меньше минут, а может и несколько часов. В любом случае, это время показалось мне настоящей вечностью. Темнота окончательно окутала медленно засыпающий город. Где-то вдали виднелись мерцающие огоньки, они были едва заметны из-за удалённости моего дома от города. Помнится, я долго искал подходящий дом, привыкший жить в предместье Лондона, в небольшом фамильном имении, от которого до города было около двух с половиной часов езды по старым и разбитым английским просёлочным дорогам. Привычка уединения от суеты не покинула меня и сейчас. Здесь, вдали от шума и мерцающих огней, мне было уютно. По крайней мере тогда, когда в наших отношениях с Беллой царило благополучие. Но сейчас этот дом, даже стены обожаемого мною кабинета, стали давить на меня, будто воздух в нём в один миг сжался, и мне было совершенно нечем дышать. Моё напряжённое уединения прервало неожиданное появление Беллы. От её резкого тона я незаметно вздрогнул, но всё же обошёлся лишь лёгким поворотом головы и взглядом в её сторону. Чёртова гордость.
Я внимательно вслушивался в её срывавшийся на эмоциях голос, в остроту фраз и беспринципность, которая сейчас вызывала во мне только раздражение. Я отвернулся, как только прозвучало настолько противное мне слово «деньги». И снова все разговоры о социальном неравенстве. Разумеется, этой фразы напрямую не прозвучало, но всё было ясно и без лишних слов. Я отвернулся к окну и закрыл глаза. Невыносимо случать её нелепые выводы. Неужели я настолько давлю на неё, что она считает меня чуть ли не тираном? Я всего лишь желаю ей счастья и не хочу, чтобы она нуждалась в чём-то. Да неужели желать добра любимому человеку преступление?! Эта мысль и её упрёки никак не укладываются в моей голове.  Я и раньше замечал в своём характере порой чрезмерную властность, которая досталась мне от предков, но то, что я «вечно ей командую» и вовсе считаю её куклой, явилось шокирующим открытием даже для меня. Я хотел возразить ей, но не стал - к чему затевать скандал и отвечать грубостью на грубость, если в её милой головке всё равно ничего не изменится. Что ж, я должно быть слишком много изучил свою невесту за прошедшие три года. Я упустил из своего вида пропасть между нами, пропасть, которая образовалась из-за нашей культурной разницы и из-за разницы в нашем воспитании. Не хочу даже вспоминать о днях своего детства и воспитательных процессах родителей. Кто бы мог подумать, что английская чопорность однажды станет причиной моей ссоры с любимой девушкой. Я втягиваю в себя прохладный воздух, замечаю в голосе Беллы опьянение, смешавшееся с внезапной смелостью в выражениях, судя по всему продиктованное выпитым вином, и снова оставляю мысль ответить ей такой же дерзостью. Дерзостью? Отвратительное слово, нужно сейчас же избавиться от мыслей о нём. Напоминаю себе старого помещика, который уловил свою крепостную на недостойном поведении. Прикрываю глаза, и даю мыслям покинуть свою голову.
Но тут голос Беллы утихает. Кажется, она покинула кабинет. Я снова чувствую тишину  и пустоту позади себя. Она ушла, теперь я знал это совершенно точно. Во мне боролись противоречивые чувства. С одной стороны я хотел пойти за ней, положить ладони на её хрупкие нежные плечи и сказать, что всего лишь безумно скучал и хотел провести день вместе с ней. Тем более, что я не говорил «Ты никуда не пойдёшь!», а всего лишь высказать свою идею. С другой же стороны во мне просыпался оскорблённый аристократ, который не желал начинать беседу с девушкой, которая воспринимает в штыки его заботу и тем более позволяет себе такой тон. И тот, и другой были по своему правы. Может быть, в ней говорила женская натура, лишённая всяческой логики, которая потом, если я удовлетворю её желание и перестану обращать внимание на такие детали, обвинит меня в равнодушии. В этом я более, чем уверен. Так случается всегда. Женщины вообще странные существа, сами не знают, чего они хотят на самом деле. Чего я хотел, я знал прекрасно. Разве это много - заботиться о своём ближнем, почти о части своей семьи и хотеть провести с ним время? Наверно я  и правда слишком плохо знаю её. А может быть постоянная отмена нашей свадьбы не такое уж и печальное событие? Может нам стоит ещё присмотреться к друг другу и узнать друг друга получше? Скорее всего так и есть. Мы даже и вместе не жили толком. Давно намереваюсь предложить Белле переехать ко мне, но у неё найдётся тысяча причин. Малышке Мие будет одиноко, мама будет переживать, она сама превратиться в содержанку (ещё одно слово, которое я хочу забыть!), я - в диктатора, и в конечном итоге, она убежит от меня так же как убегала со свадьбы три раза. В моей голове появился ещё один вопрос: почему так происходит? Возможно, всё это лишь её догадки, дурные мысли и комплексы, может быть это истинные страхи, бороться с которыми должен специалист, а может она просто сомневается, что по-настоящему любит меня, и поэтому какая-то неведомая сила то и дело останавливает её, предостерегая от неминуемой ошибки. Понимаю, что накручиваю себя и придумываю себе лишнее. Отгоняю эти мысли, но меня неожиданно окутывает грусть, похожая на ту, что я испытывал в первые часы после последнего побега Беллы со свадебной церемонии. Только эта грусть намного глубже, шире и она превращается в тоску. Направляюсь к двери, закрываю её за собой, когда оказываюсь в гостиной. Беллы здесь нет. На столе почти нетронутая едва и опусташённая бутылка вина. Теперь мне ясна причина её внезапной резкости. Ищу её взглядом и в какой-то момент понимаю, что она на улице.
- С ума сошла - мельком проносится у меня в голове, и я не раздумывая иду на террасу. Открываю входную дверь, и мне в лицо бьёт поток холодного воздуха. Так и знал - Белла здесь, стоит ко мне спиной на холодном ветру. И что она хочет доказать этим? Наверно, взывает к моей совести. О да, ей это удалось. Чувствую я себя отвратительно.  Подхожу к ней ближе, чувствую запах табака, и недоуменно заглядываю ей в лицо. Что за...? Она  курит? Да, похоже я и правда её не знаю. Интересно, сколько ещё меня ждёт сюрпризов. Сам же я никогда не курил и относился к этой привычке крайне негативно. Делаю шаг назад, глядя на неё как на незнакомку с внешностью моей Беллы, и не могу скрыть удивления.
- С каких это пор ты куришь, Белла?
Внимательно смотрю на неё в ожидании ответа. Не понимаю собственных чувств, хочу и наорать на неё, и уладить конфликт. Безумно хочу протянуть руку и вырвать сигарету из её зубов. Ну и гадость! Но не могу, судя по недавним словам Беллы - я вечно командую и нарушаю её личное пространство. Теперь я опасаюсь даже взять её за руку против её воли.
- Может зайдёшь в дом?
Получается наигранно. Куда более искренне было бы такое привычное мне «Иди в дом», но, кажется, мне многому придётся учиться. Или не придётся, если конфликты на этой почве станут чаще. Я замолкаю и, выдержав несколько минут паузы, говорю уже более искренне и мягко:
- Ты не обязана терпеть мою навязчивость, если считаешь её невыносимой. Не знаю, что ты думаешь, но я желаю тебе только добра. Жаль, что за три года ты так и не смогла сказать мне прямо то, что сказала сейчас. Тогда бы у меня не было никаких вопросов.
Я снова замолчал, будто осмысливая смысл только что сказанных слов. Через пару секунд тихо проговорил:
- Пойдём в дом, здесь холодно. Надеюсь, что мои переживания о твоём здоровье не воспринимаются как приказ или команда.
Отвожу взгляд, смотрю в холодную даль, на те самые огоньки, на которые смотрел из окна своего кабинета. Они кажутся такими далёкими и такими яркими, совсем как звёзды на чёрном безмолвном и необъятном небосклоне.

Кто лучше, а кто хуже, кто навязывает своё мнение, а кто подчиняется, кто кого любит больше... Трудно себе представить, как я устал от всей этой ерунды, которую называют «жизненной позицией». Не хочу ничего выяснять, делить, не в чём разбираться. Хочу быть рядом с любимой девушкой, которая не в чём бы не нуждалась и в то же время не чувствовала себя содержанкой. И как ей объяснить всю неправильность своих выводов... Я глубоко вдыхаю холодный воздух и вновь слышу голос Беллы. Он значительно отличается от того тона, какой я слышал несколько минут ранее в своём кабинете. Теперь она говорит мягко, даже вкрадчиво, тщательно выговаривая слова, будто обдумывая их первоначальное значение. Я молча слушаю её. Где-то глубоко в себе радуюсь, что ошибался, полагая, что ей в тягость эти отношения, где один доминирует, а другой подчиняется. Утрирую, но по сути так и есть. Я достаточно недоверчиво отнёсся к её негласному обещанию больше не курить. Зная её упрямство, мне с трудом верится в то, что она поступит именно так, как сказала и оставит эту привычку. Это очень расстраивает меня... Становится неприятно лишь от одной мысли, что я не знал об этой её привычке столько времени и даже не подозревал. Ладно, не стоит снова вмешиваться в её личное пространство. То, что у меня негативное отношение к этому, совсем не значит, что я должен посягать на её желания и запрещать ей курить. Она тушит свою сигарету, я невольно делаю шаг в сторону, подальше от этой отравы. Наконец, Белла и сама предлагает зайти в дом. Кажется, наш небольшой, но глубокий, конфликт подходит к концу. По телу разливается спокойствие, и я даже кажется улыбаюсь.
Её дрожащий голос вырывает меня из мыслей. Я снова заглядываю в её глаза и понимаю, что она плачет. Вот чёрт... Что за день такой.
- Белла... - мягко зову я и кладу ладони на её плечи. Хочу успокоить её, сказать, что всё это мелочи, не стоящие её слёз, но её голос меня опережает. Я внимательно вслушиваюсь в её слова, смотрю в её красивое лицо и безумно хочу обнять её. Почему-то сейчас мне вспоминается её выпускной, где состоялся наш первый поцелуй, вкус которого я, кажется, не сих пор ощущаю на своих губах. За три года она изменилась... Но в то же время осталась всё той Беллой, немного сумасшедшей и безрассудной, но такой потрясающей моей Беллой, в которую я когда-то без памяти влюбился и влюбляюсь до сих пор с каждым новым днём. Наконец я обнимаю её, крепко сжимаю в своих объятьях, хочу показать ей, что я рядом и всегда буду с ней, буду любить её, заботиться о ней и нас... Как бы я хотел знать, о чём она думает. Жаль, что я не могу читать мысли как тот вампир из знаменитой книжки.
Что? Она говорит, что хочет жить со мной? Я удивляюсь, хотя и не показываю своего удивления. Конечно я догадывался, что она может быть не против, но разговора на эту тему между нами ещё не было. Меня радует и то, что Белла не оглядывается на сестру, смышлёную Мию, которая в свои годы очень и очень самостоятельна. Моя упрямая красавица. Хочу поцеловать её, но едва эта мысль появляется в моей голове, как она подхватывает её и, будто зная, о чём я думаю и чего я хочу, сама целует меня. Крепко обнимаю её за плечи, с нежностью отвечаю на поцелуи, и когда её губы покидают мои, осторожно целую её сначала в одну щёчку, затем в другую.
- Белла, ты не должна плакать... У тебя такие красивые глазки, зачем ты даёшь слезам появиться в них?
Говорю с ней как с ребёнком, понимаю, что это может ей не понравиться, но иначе не могу.
- Ты не хуже меня... Ты намного, намного лучше. Ты сильная, красивая, добрая - пару секунд молчу и с улыбкой добавляю - Немного вредная, но ты прекраснейший человек из всех, кого я знал, милая.
Я снова замолкаю. Внимательно смотрю в её заплаканные глаза... Я снова чувствую это мерзкое ощущение, отвращение от себя самого где-то внутри. Наверно моя совесть всерьёз взялась за меня. Убираю прядь волос с её личика и добавляю:
- Я бы очень хотел, чтобы ты жила здесь, со мной... Но если ты чувствуешь, что  в этом нет необходимости, я подожду ещё, когда ты будешь готова. Не хочу торопить тебя и делать тебе больно...
Я дословно передаю ей свои мысли, ничего не скрывая и не тая. Я давно задумывался над тем, чтобы предложить ей жить со мной, или хотя бы попробовать. Миа уже взрослая, самостоятельная девушка, которая наверняка хотела бы жить одна, приходить тогда, когда сочтёт нужным, водить друзей домой и устраивать шумные вечеринки. К тому же, порой я испытываю такую ужасную тоску, когда поздно вечером хочу видеть Беллу, обнимать её, но она далеко и наверняка уже спит. Надеюсь, что сейчас она примет верное решение...
- Уже поздно... Тебе нужно поспать. Ты наверняка очень устала за сегодняшний день...
Прикусываю нижнюю губу по привычке и улыбаюсь. Сам я чувствую прилив сил и бодрости. Кажется, я готов не спать всю ночь, но беспокоюсь за Беллу. Проходя мимо гостиной, бросаю взгляд на стол. Уберу всё завтра, сегодня нет никакого желания заниматься уборкой. Мы вместе поднимаемся по лестнице, направляясь в нашу тёплую, уютную и до боли знакомую спальню, где мы провели столько прекрасных мгновений вместе. У самой двери останавливаюсь, прижимаю Беллу к стене и страстно целую её. Не могу сдержать этот порыв, жадно целую её губы, сжимая руками её талию и спускаясь ниже на ягодицы.  У меня совершенно нет сил оторваться от неё... Наконец не хотя, я выпускаю её из своих объятий. Бросаю на неё взгляд и вхожу в просторную спальню. Внимание привлекает недавно брошенная мной в стену коробка с вещами Беллы. На моих губах появляется улыбка, но я не показываю её. Голос приобретает какую-то неожиданную весёлость, в глазах начинают блестеть задорные огоньки и, я говорю ей:
- Я в душ.
Тихо смеюсь и захожу в ванную, закрыв за собой дверь. Наконец-то этот чёртов день подходит к концу... Всё позади. Моя Белла со мной, а значит мне не о чем больше волноваться. Не хочу остаток дня провести в хмуром молчании. Моё настроение резко стремится в верх, а под струями тёплой воды становится светлым и позитивным. Теперь всё будет иначе... По крайней мере, я так хочу верить в это. Выключаю воду и, обмотав полотенце вокруг талии, возвращаюсь в комнату.

Чёртов кретин! Старый мерзкий урод! Боже, какое же раздражение я чувствую каждый раз, когда речь заходит об безмозглом боссе Беллы. Я видел его всего раз и то в сводке государственных учреждений города, когда проводил исследование юридических компаний, но одна лишь мысль о нём вводит меня в это жуткое состояние. Не знаю, в чём дело. Я, к счастью, не знаком с ним лично, но о его профессиональных подвигах, граничащих с идиотизмом, наслышан более, чем предостаточно. И почему такая талантливая девушка как Белла должна работать под началом такого кретина? Я не показываю раздражения, уже давно научился мастерски скрывать его от посторонних глаз. Но внутри меня всё кипит. Калифорния, выставка, повышение... Всё и так ясно. Подобные мешки с деньгами из моего мира не берут красивых сотрудниц с собой из-за благородных целей, скорее наоборот. Очевидно и просто. Едва сдерживаюсь, чтобы не потребовать своим обычным приказным тоном оставить эту чёртову работу. Крепче обнимаю Беллу, чувствую, что моё волнение передаётся и ей, и пытаюсь сдержать его.
- Поговорим завтра об этом - решаю не рубить с плеча, а хорошенько подумать обо всём. В моей голове мелькают различные мысли, но я ещё не могу оформить их в единый план, слишком устал сегодня - Расскажешь мне поподробнее, и мы решим...
Специально говорю «мы», чтобы оттянуть момент своего решения и не дать Белле почувствовать, что что-то не так. Разумеется, я уже всё решил! Ещё тогда, когда она сказала слова «Калифорния»  и «босс». Никакой Калифорнии, никакой выставки. И даже если Белла захочет самостоятельности и решит всё же поехать, я никуда не отпущу её. Придётся связать её и оставить здесь. Это моё решение было неизменным. Свои решения я не менял, а если и менял, то крайне редко. Это был не тот случай. Я знаю, как важно для Беллы это повышение, она наверняка уже засиделась на месте рядового сотрудника, но естественно, такой целой высокая должность не будет радовать не её, не подавно меня, и даже не её босса, которого я размажу по стенке. Кажется, я слишком загрузился и вот-вот выдам себя. Я улыбаюсь, целую её в лоб и натягиваю повыше её одеяло. Ещё недавно она стояла на холодном ветру почти раздетая, не хочу, чтобы она заболела. Рядом с Беллой мне спокойно... Она снова в моих объятьях, я чувствую её дыхание, тепло её нежной щёчки на своей груди и спокойное биение её сердца - как музыка оно успокаивает меня, обволакивает и заставляет забыть обо всём на свете. Моя Белла, любимая, моё самое дорогое богатство и сокровище. Я чувствую себя богачом только тогда, когда она рядом. Без неё у меня нет ничего. Медленно глажу её волосы и прижимаюсь щекой к её лбу, смотрю на её длинные тонкие пальчики, выводящие узоры на моём плече.
- Дорогой, расскажи мне о своей жизни без меня, кто и сколько у тебя был? - с привычной внезапностью она снова отвлекает меня от моих тихих мыслей. Я удивлённо взглянул на неё, затем отвёл взгляд на окно, потом на дверь, на стены - мой взгляд упорно метался по комнате, в поисках той точки, за которую мог бы уцепиться. Не люблю такие разговоры... Не люблю вспоминать о бурном прошлом. Тихо закрываю глаза. Передо мной возникают картины из моего прошлого... Крепкая дубовая дверь, которая теперь прочно закрыта. Я не открывал её два с половиной года, обходил её стороной и постепенно забыл о её существовании. Не думаю, что если бы тогда Белла узнала, что за ней, то стала бы продолжать общение со мной. Такие склонности в обществе не приветствуются. Не хочу вспоминать об этом. Да и к тому же, мы раньше никогда не обсуждали это.
- Разве теперь это важно? - собравшись с мыслями, спрашиваю я - Но если ты и правда хочешь знать... Моя первая девушка училась в корпусе для девочек в моей школе. Ещё в Лондоне. Мы встречались около года и расстались, когда оба закончили школу. Ничего серьёзного... Потом я поступил в университет. Там познакомился с Амандой. Обычный студенческий роман, который скоро закончился... До конца учёбы  я не заводил серьёзных отношений. Это значительно мешало усвоению материала... Поэтому моя личная жизнь началась, когда я переехал в Нью-Йорк. Я встретил Эмму... Нас многое связывало, но... эти отношения просто не могли быть серьёзными. Но свой след в моей голове она всё же оставила. Потом у меня была череда маленьких романов, которые скоро заканчивались и вот, наконец, я встретил тебя. У меня было много девушек, но никого из них я не любил.
Я говорил совершенно искренне. То, что связывало меня с Эммой и с последующими девушками, выходило за рамки разумного и приличного. Я не хотел, чтобы Белла узнала об этом, ведь я оставил всё это ради неё. Я снова закрыл глаза, надеясь, что на этом вопросы закончатся. Но Белла, будто почувствовав моё внутреннее волнение, спросила:
- У тебя есть от меня секреты? Есть что-то, о чем я не знаю?
Я удивлённо взглянул на неё. И как ей только это удаётся - читать мои мысли...
- Секреты есть у всех, милая - тихо и вкрадчиво проговорил я - И у меня тоже. Они связаны  с моим прошлым, и придёт время, когда ты узнаешь о них. А сейчас давай не будет об этом, ладно? У нас был тяжёлый день... Нужно отдохнуть.
Я снова поцеловал её, медленно и нежно касаясь её губ. Теперь я буду думать о том, что предпочёл забыть... Да уж, всё такое всегда становится явным. Рано или поздно Белла всё равно узнает правду, и что будет тогда, я не знаю.

Я иду по затемнённому коридору и оглядываюсь, в поисках каких-либо деталей, способных подсказать мне, где я. Наконец, я понимаю - я в своём доме. Знакомые картины эпохи классицизма в золотых рамах, резные подсвечники и тумбы из красного отполированного дерева . Да, я определённо в своём доме. Здесь, в длинном коридоре, совсем мало света, я едва различаю фигуры предметов, медленно направляясь на другой его конец. Чувствую ясное ощущение того, что я знаю куда иду и зачем. Меня охватывает странное двойственное ощущение, я будто действую по инерции, не в состоянии остановиться, хотя мой мозг прекрасно всё понимает и отдаёт телу приказы остановиться. Нахожусь в полусне, перед глазами расплываются тени, отбрасываемые предметами, и, наконец, мой взгляд замечает густой струящийся свет из-под плотно закрытой дубовой двери. Я останавливаюсь. Я знаю, что увижу там, за дверью. Я знаю, что это за комната. Но кто открыл её? Ещё вчера эту дверь загораживал тяжёлый шкаф, который я приказал приставить к ней, чтобы окончательно забыть о прошлом. Протягиваю руку и легко толкаю дверь вперёд. Меня пронзает её скрип, такой знакомый и далёкий, как голос из памяти, перенесший меня в собственные воспоминания. Я осматриваюсь. Здесь так ничего и не изменилось. Дверь как по волшебству захлопывается следом за мной, и я вздрагиваю. Передо мной полутёмная комната, но в свете немногих свечей, расставленных по периметру, я вижу окружающие меня предметы. Я чувствую запах обработанной дорогой кожи, немного приторный, но определённо выражающий стильную роскошь, с которой обустроена эта... комната, если её можно так назвать. Свет рассеивается и мягко заполняет комнату, нет надобности подходить  к каждому предмету, всё видно и с места, на котором я неподвижно нахожусь. Прямо напротив меня блестят плотные прутья железной решётки с ремнями, чуть дальше покрытый чёрной кожей крест, опять же, с ремнями для фиксации, рядом целая коллекция блестящих наручников и шёлковых лент... Дальше на стене располагаются несколько плетей, тростей, разной фактуры и из разных материалов. Я не чувствую удивления. Конечно, ведь всё это организовал здесь я. Справа от меня арка, проход через которую закрыт чёрной прозрачной шторой, из-под которой струится свет. Я  направляю туда, зная, что именно там находится огромная кровать из чёрной кожи... Я осторожно вхожу в эту часть комнаты, придерживая штору рукой. На постели, с четырёх сторон которой стоит по подсвечнику с пятью зажёнными свечами, стройная женская фигура, прикрытая тёмно-красной шёлковой тканью. Обе руки девушки вздёрнуты в стороны и привязаны к кровати шёлковыми лентами того же цвета, другая лента закрывает ей глаза. Губы того же цвета - ярко-алые, чуть приоткрытые и влажные, сквозь них прорезается тяжёлое возбуждённое дыхание. Густые волнистые волосы рассыпаны по подушке. Нежная шёлковая ткань идеально обволакивает пышные формы её фигуры, повторяя их волнистый контур.  Я подхожу ближе, и волна какого-то незнакомого мне до этих пор удивлённого возбуждения, окутывает моё тело, когда я узнаю в девушке Беллу. Делаю шаг назад и оборачиваюсь, наткнувшись на кого-то. Перед моими глазами появляется Эмма, яркая блондинка с острыми серыми глазами, блестящими страстью. Смотрю в сторону постели - теперь она пуста. Нежная рука Эммы касается моего подбородка и медленно поворачивает моё лицо к себе. Так давно я не видел этих глаз... Глубокие, серые и выразительные. Её губ касается лёгкая улыбка, и она стремится ко мне, в желании коснуться моих губ поцелуем. Я закрываю глаза, чувствую её дыхание на  своих губах и...
Я резко открываю глаза. Призрачное видение исчезает, и передо мной появляется белый потолок и висящая на нём резная люстра. В комнате темно. Слышу рядом спокойное дыхание и оборачиваюсь на звук. Рядом спит Белла. Я смотрю на неё несколько секунд и зажмуриваю глаза, понимая, что всё случившееся лишь сон, реалистичный сон. Я в своей комнате, в своей постели. Тяжело дыша, осторожно встаю, чтобы не разбудить Беллу и, тихо ступая по половицам, направляюсь к двери. Тихо и осторожно закрываю её за собой и оказываюсь в тёмном коридоре. Бросаю мимолётный взгляд в сторону шкафа, за которым прячется та самая дверь. Он на месте так же как и эти два с половиной года. Чёрт, ну и сон... Я иду к лестнице, хочу зайти в бар и выпить что-нибудь. Этот сон привёл меня в замешательство. Всё это было так натурально, что я чуть было не поверил во всю реальность происходящего. Я подумал об Эмме. Я не видел её уже несколько недель, она уехала в Вашингтон по работе. После расставания мы сохранили связь, продолжили общаться, но куда более холодно и равнодушно. В последний год наше общение сведено к минимуму.
Вхожу в бар и наливаю в стакан виски. Выпиваю залпом, по телу медленно растекаются горячие струйки горячительного напитка. Сажусь к кресло и замираю. В памяти проносятся события минувшего вечера. Я внезапно вспоминаю о поезде Беллы в  Калифорнию и, кажется, снова закипаю. Задумываюсь, прикусив губу и вдруг понимаю, что можно сделать. Но для этого мне придётся разбудить своего исполнительного директора... Ставлю стакан на стол и оправляюсь в рабочий кабинет.
- Алло... - раздался в трубке сонный голос Джастина Уорнера  - Босс, ты что с ума сошёл... Три часа ночи...
- Мне нужен контрольный пакет акций национальной академии искусств - выпаливаю я на одном дыхании. На долгие приветствия нет времени.
- Какой к чёрту пакет акций? О чём ты, Эд?
Никогда не любил эту черту Уорнера, хотя и считаю его прекраснейшим человеком - он слишком долго въезжал в элементарные вещи.
- Соберись, Джас! - команду я и выдерживаю две минуты, пока он сообразит, в чём его задача.
- Да, я понял... Но стой. Зачем тебе? И академия искусств, вообще-то, принадлежит правительству...
- И отдана в частные руки для руководства - заканчиваю я его фразу - И мне нужны акции этой чёртовой компании. Делай, что хочешь, что достань их. Выкупи. Не торгуйся, заплати столько, сколько они попросят.
- Нужно разрешение мэра... - Джастин говорил медленно и вдумчиво, будто уже осмысливал план дальнейших действий.
- Ну так получи его. Напомни мэру, что я для него сделал, когда проходили выборы. Думаю, после этого лёгкого напоминания у него не останется лишних вопросов.
- И когда?
- Что когда?
- Когда тебе нужны эти акции?
- Чем раньше, тем лучше.  С правом реформирования руководящего состава на местах...  И сохраняй конфиденциальность.
- Само собой. Окей, Рочестер. Я всё понял. Теперь мне можно поспать?
Я улыбнулся. Никакой неловкости я не испытывал - в моём контракте с Джастином было ясно написано, я могу вызвать его на работу в любой момент. Надеюсь, он об этом не забывал. Я положил трубку и облегчённо вздохнул. Совсем скоро акции частного сектора академии будут в моих руках. А уж тогда... Я снова улыбаюсь, будто получил оскар. Настроение неожиданно повышается. Теперь я могу спокойно вернуться  в свою спальню и проспать до утра рядом с любимой девушкой. Белла не должна знать о моей маленькой игре. Да и для города будет намного лучше, если акции академии перейдут в руки профессионального юриста и не старого придурка.
Я возвращаюсь в спальню и, приобняв Беллу рукой, погружаюсь в сон...

Луч яркого утреннего солнца ударил мне в лицо. Сдвинув брови в недовольной гримасе, я поморщился, перевернулся на другой бок, спиной к окну, и хотел было продолжить сон, как почувствовал пустоту рядом. Резко открыл глаза - ощущения меня не обманули, Беллы и правда не было. Сажусь на постели и задумываюсь, пытаюсь вспомнить события минувшего дня. В памяти вырисовываются мутные картинки, затем они становятся яснее и я, наконец, полностью восстанавливаю всё разнообразие произошедшего. Улыбаюсь, думая о том, что все наши конфликты позади, они остались в прошлом как и всё плохое. Моя Белла со мной, наверняка она уже внизу готовит завтрак или смотрит в окно в гостиной, сквозь запотевшее от тепла стекло. Безумно хочу увидеть её, немного злюсь, что она не разбудила меня. Обожаю смотреть на неё, когда она спит... Её лицо приобретает удивительное умиротворение и нежность, от которой я не могу оторвать взгляда. Вредная девчонка, лишила меня такого удовольствия. Хмурюсь и плетусь в ванную, шаркая ногами по полу и морщась от этого неприятного звука. Струи прохладной, почти холодной воды приводят меня в чувства, я ощущаю себя бодрым и полным энергии, хотя спал всего несколько часов. Ночные похождения по дому дают о себе знать... Совершенно неожиданно, стоя под льющейся сверху водой, вспоминаю о минувшей ночи и том самом сне. Не представляю, как такое могло случиться. Должно быть, моё бессознательное часто возвращалось в этим воспоминанием из прошлого. И вот, когда Белла затронула этот вопрос, оно вновь вернуло мне беспокойство, о котором я забыл. Не сердце становится тяжело, какой-то невидимый неприятный осадок начинает медленно сжигать меня изнутри. Выключаю воду и подхожу к зеркалу, стараюсь выровнить беспокойное дыхание  и держусь за раковину, низко опустив голову. Что со мной? Эти мысли ворвались в моё сознание и будто перевернули его. Что будет, если Белла узнает правду? Нужно что-то делать с этим... Поднимаю голову и смотрю в своё отражение в запотевшем зеркале. Я должен сказать ей... Сказать всю правду до того, как она сама обнаружит её, наткнувшись на ту комнату. Или не говорить, оставить всё как есть? Не знаю. Я совершенно не знаю, как поступить. Делаю глубокий вдох и выхожу из ванной.
Вся комната залита серебряным ярким светом зимнего солнца. Снаружи стекло покрыто тонким узором из снежинок, совсем как на страницах новогодних сказок. Вспоминаются некоторые образы из далёкого детства. В нашей семье всегда очень пышно праздновали Рождество. В доме собирались гости, приводили с собой детей, и мы играли, громко бегая по дому, или, сидя у огромной развесистой ёлки, раскрывали подарки. Поэтому  я всегда любил Рождество и зиму. Одеваюсь в лёгкие брюки и футболку и выхожу из комнаты. Хочу скорее увидеть Беллу, я жутко соскучился по ней и хочу скорее её обнять. Спускаюсь по длинной широкой лестнице и оказываюсь в гостиной. Всюду веет аромат только что приготовленного бекона. В камине тихо потрескивает огонь, и вся комната наполняется мягким светом. Не помню, когда в последний раз здесь было так уютно. Улыбаюсь и иду на кухню, зная, что именно там застану Беллу.
- Привет... - с теплотой в голосе говорю я и ощущаю на губах её поцелуй. Не хочу отрываться от неё, но она обращает моё внимание на приготовленный завтрак. Я улыбаюсь и сажусь за стол. Не смотря на молодость, Белла очень не плохо готовила. Отделяя вилкой бекон от яйца в своей тарелки, я только хотел предложить ей отправиться куда-нибудь в город, как Белла опередила меня:
- Милый, я сейчас к Мие, чтобы взять с собой кое-какие вещи, затем я поеду к маме. Я сама, я одна... Вчера ночью я решила подумать о многом, дело не в тебе, а во мне, мне нужно распутаться, отдохнуть...
Я затихаю, пытаясь осмыслить смысл всего сказанного. Мой ум цепляется за несколько слов: «к маме», «одна», «решила» и «отдохнуть». Что ж, отлично. Мой аппетит, прихватив с собой отличное настроение, исчезает, будто его и не было. Что за привычка говорить мне подобное, когда я собираюсь есть? Я откладываю вилку в сторону и отодвигаю тарелку.
- Здорово, что ты это решила - резко изменившимся тоном говорю я. Теперь, наверно, Белла всё будет решать сама, но не только за себя, а за нас обоих. Эта перспектива мне не нравится, по крайней мере не в такой форме, когда от её решения завишу и я. Я молчу, комментировать что-то нет смысла - она всё равно подумает, что теперь я пытаюсь взять всё на себя и навязать своё мнение. Я искренне надеялся, что утренние «приятные» разговоры закончатся на этом. Но нет. Моё маленькое желание не исполнилось, и Белла продолжила череду того, чего я бы никак не хотел обсуждать. Нужно набраться терпения и не поссориться. Нужно...
- Да, и что ты скажешь насчет Калифорнии? Мне нужен точный ответ, мы должны поехать на следующей неделе.
Я смотрю на неё с некоторым удивлением. Зачем ты спрашиваешь меня, ты и сама не плохо всё решаешь? Можно подумать, что если я скажу решительное «нет», ты не поедешь. А если и не поедешь, то снова обидишься, восприняв это как диктатуру с моей стороны. Но ответить всё же нужно. Моя просьба к Джастину всё ещё в силе, но кто знает, успеет ли он к следующие неделе.
Белла добавляет, что любит меня. Я слегка улыбаюсь, скорее с сарказмом, чем с добродушной искренностью. Да, сейчас самое время поговорить о любви. Люблю, но решаю всё сама.
- Хочешь - езжай - с непередаваемым холодом  в голосе говорю я - К маме, в Калифорнию, куда хочешь. Мой ответ разве что-то изменит?
Ко мне снова подступает обида. Я отвожу взгляд и устремляю его в окно. Надеюсь, когда-нибудь всё это закончится, и мы будем хотя бы стараться понять друг друга, а не ссориться каждый день из-за того, что кто-то кому-то навязал свою точку зрения.

Я внимательно вслушиваюсь в каждое слово Беллы, но сам стараюсь сохранять молчаливое равнодушие. Удивляюсь тому, с какой скоростью меняются её планы, возникают новые обстоятельства и проблемы, которые нужно срочно решить. Почему она не сказала мне обо всём вчера? Отсутствующие логики ломает мне мозг. Где-то на дне подсознания возникает нелепая версия - а может у неё всего навсего кто-то есть? Нелепо, да. Но зато это многое объясняет: и её побеги со свадьбы, и появление важных и неотложных дел, и даже то, что её настроение меняется со скоростью света, так же быстро как и планы на день. Я всегда глубоко ценил  и уважал это стремление Беллы помочь своим родным, сделать их жизнь счастливее, уберечь сестёр от дурного влияние и многое другое. Наверно, сам я был далеко не таким хорошим сыном, какой дочерью была она. Мои родители далеко, и они заботятся о себе сами. Конечно, порой  я задумываю о том, что поступаю крайне не правильно, но иначе не могу. Они улетели в Англию только вчера утром, побыли со мной немного, чтобы утешить после очередного побега Беллы. Они говорили, что всё будет хорошо, но в их голосе, особенно в голосе матери, я читал лишь одно - «Пойми, наконец, что она тебе не пара» Мама, если бы ты только знала, как прекрасна моя Белла на самом деле, ты бы никогда так не подумала. Но сейчас я почти не узнавал свою Беллу... Она была со мной, но мысли её летали где-то далеко далеко, погружённые в проблемы своей семьи.
Мой взгляд устремился в окно. Со светло-серого зимнего неба на землю тихо и медленно опускались крупные снежинки. Первый снег в этом году. Я смотрел за их движением, и моих губ коснулась едва заметная улыбка.
- С первым снегом... - тихо прошептал я в ответ на милое и такое семейное поздравление Беллы, которая как раз в этот момент обернулась и тоже взглянула в окно. Мимолётная радость, охватившая меня  как ребёнка от этого маленького события, испарилась через несколько секунд. Я даже не успел насладиться этим ощущением приближающегося Рождества. Моё настроение тут же подхватила Белла, и, поняв всё без слов, отстранилась от меня, как по молчаливой просьбе. Я и правда хотел остаться один. Обилие самых разных мыслей разрывает мою голову, а смотреть на её уход из моего дома нет сил. Она опустилась обратно на стул напротив меня, и, наконец, я взглянул на неё. Её недовольное, рассерженное выражение, которое она так упорно пыталась скрыть за маской равнодушия, бросилось мне  в глаза. Она что-то упорно скрывала, не хотела говорить мне в избежании ссоры - это я понял по её взгляду, такому неспокойному и знакомому. Я молча с волнением смотрел на неё, то в её глаза, то на её губы, в ожидании, что вот-вот она всё скажет.
- Хочешь знать истинную причину? - снова прочитав мои мысли, спросила она. Я молча кивнул - Так я скажу! И это не пустяк, прошлой ночью я не спала, Эдвард! Ты кое-что говорил во сне, что мне ооочень не понравилось. У тебя есть от меня секреты, я знаю, что ты даже не желаешь мне рассказать о них, мне нужно идти!
Стараясь успеть за ходом её мыслей, я выдёргивал из того, что слышал лишь отдельные слова. Теперь понятно... Я говорил во сне и наверняка озвучил то, что видел. Вот чёрт. Найти нужных слов я не мог, да они были и не к чему. Неужели теперь, для сохранения своих отношений я должен открыть ей всю правду? Нет, конечно нет. Время ещё не пришло. Хотя... когда оно должно было прийти? После свадьбы? Белла бы впала в ярость и обвинила меня в том, что я скрыл от неё такую важную информацию, которая меняет всё. И она была бы, безусловно, права. Что бы это изменило, я не знаю. И что делать сейчас тоже. Она встала и решительно вышла из кухни. Её шаги звучали всё дальше  дальше, у лестницы, а через пару секунд на втором этаже. Она направлялась в спальню, чтобы собраться и... уйти. И снова эту жуткое чувство безысходности. Облокотившись на стол, я закрыл лицо ладонями. Мысли, мысли, они, кажется, всюду. Вылетают из моей головы и с треском врезаются в неё снова. Они складываются в сложные логические цепи, затем делятся на разные варианты дальнейших событий. Варианту, что Белла всё поймёт и забудет, я верю меньше всего. Скорее, она будет в ярости от того, что я скрыл от неё такой важный этап в своей жизни. Но я, так или иначе, говорил ей, что до встречи с ней был совсем другим человеком. Я должен сказать ей. Я просто обязан сделать это. Но когда? Боюсь, что эта решимость может скоро меня покинуть. Я встаю и направляюсь наверх...
Наверно, в жизни каждого человека бывают такие моменты, когда перед ним встаёт выбор: сделать шаг навстречу неизвестности или стоять и ждать своего конца, молчать или сказать, рискуя потерять самое дорогое. Если бы я задумался над этим, то никогда бы не смог принять такого важного решения, что принял сейчас. В считанные минуты я оказался на втором этаже... Передо мной открылся длинный коридор, залитый солнечным светом, а на его конце высокий дубовый шкаф. Только сейчас у меня в голове появилась мысль, как нелепо он смотрится здесь, закрывая собой дверь в глубины моего прошлого. Сделав глубокий вдох,  я направился к нему, и вот, запах отполированного дерева ударяет мне в лицо. Провожу ладонь по резной поверхности... В этом шкафу никто и ничего не лежало, не хранилось, он стоял здесь лишь для того, чтобы портить общий интерьер своей массивностью, когда на самом деле выполнял вполне практическую цель и скрывал от посторонних глаз мою тайну. Я подошёл к нему ближе и толкнул его. Из-за пустоты и тонкой работы, он показался мне совсем не тяжёлым. И вот, издавая сдавленный скрип, он оказался в стороне. Передо мной появилась та самая, уже почти забытая мною дверь. Стальная ручка блестела на свету, притягивая к себе взгляд, заставляя коснуться себя и открыть эту тайну. Дороги назад уже нет... Я делаю глубокий вдох, прикрыв от напряжения глаза, и направляюсь в спальню - Белла должна увидеть правду своими глазами.
Я захожу в спальню. Как я и думал, она здесь, а в её глазах я снова вижу слёзы. Моё сердце сжимается. А может быть стоит повременить с этими секретами? Нет... Нужно пользоваться этой решимостью, пока она есть.
- Пойдём со мной - с холодом говорю я и протягиваю ей руку. Кажется, по одному моему голову понятно, что сейчас всё встанет на свои места. Где-то глубоко в себе удивляются своим решимости и серьёзности. Беру её руку в свою и крепко сжимаю её. Мы выходим в коридор, и я поворачиваюсь в сторону двери. Ловлю удивлённый взгляд Беллы и ещё крепче сжимаю её руку
- Ты о ней не знала, да?
Больше ничего не могу сказать, пути назад нет, и первый этап завершён. Ещё один глубокий вдох, и мы вместе направляемся туда, где начнётся наша новая жизни. И возможно, в ней не будет места для друг друга... Я подхожу к двери и толкаю её. Всё это время она была открыта и заставлена шкафом - я был уверен, что запирать её на ключ нет нужды. Дверь тихо распахнулась... В комнате темно, пахнет кожей и пылью. Я не заходил сюда почти три года. Пропускаю Беллу вперёд, захожу сам и закрываю дверь. Нащупываю где-то в углу выключатель, и комната, наконец, озаряется тусклым светом. Много света здесь никогда не требовалось... Боже, во что превратилось это место? Кожаный, некогда шикарный и дорогой диван покрыт тонким слоем застоявшейся пыли. Впереди та самая решётка, на ней ленты, ремни и верёвки для связывания. Чуть дальше наручники и плети. Всё что нас окружает ярко и отчётливо говорит о своём прямом назначении. Где-то внутри меня проскальзывает лучик радости - по крайней мере, Белла поймёт, что эту комнату я давно не  использую, судя по её внешнему виду и пыли. Я отхожу в сторону, дав ей возможность осмотреться и всё понять самой...